Сергей Морозов

Основным источником состоявшихся реконструкций традиционных беломорских судов явились рисунки П.Богославского, в какой-то степени — описания С.Максимова и, к сожалению, явные домыслы авторов и исполнителей реконструкций. Учитывались, разумеется, и западноевропейские аналогии, русская иконография и голландские гравюры. Данные П. Богославского и С.Максимова во многом схожи и расходятся лишь в деталях. Оба автора достаточно скептически относились к достоинствам традиционных судов: простота их постройки и эксплуатации вовсе не вдохновляла на детальное описание. Поэтому точность рисунков и чертежей П. Богославского весьма относительна, у С.Максимова описания носят слишком общий характер, а рисунки отсутствуют.

Лодьи на гравюрах с видами Соловецкого монастыря XVIII в. иногда просто фантастичны, а достоверные изображения слабо детализированы и даются вне масштаба.

Иконография XVI–XVII вв. нередко дает вполне достоверные изображения судов даже в деталях, но это почти всегда одномачтовые суда. Голландские гравюры не всегда подтверждают это.

Таким образом, реконструируя старинные лодьи, мы восстанавливаем традицию середины XVII — первой половины XVIII вв. Напрашивается вопрос, не было ли появление на Русском Севере 2–3-мачтовых судов следствием развития международных связей на Беломорье в XVII в.?

В нашем распоряжении находится большое количество документов, подробно освещающих судостроение, мореплавание и морские промыслы Соловецкого монастыря в XVIII столетии, находящихся в Центральном архиве древних актов (фонд 1201). Предварительный анализ этого массива данных позволяет говорить о следующем:

— на протяжении всего XVIII в. в монастыре имелась флотилия лодей, построенных на заказ или купленных у судовладельцев на материке, суда имели схожие размеры и оснастку, исключения составляли только «щерботы», длина которых, однако, соответствовала длине лодий;

— строительство лодий осуществлялось, главным образом, в Онежской округе, существовали целые династии мастеров, строивших лодьи по заказу Соловецкого монастыря;

описания конструкций указывают, что предусматривалась возможность плавания во льдах;

— в описаниях используется смешанная терминология: собственно поморская преобладает относительно деталей корпуса, а голландско-английская — в описях рангоута и такелажа;

— многие из «служек» (солдат) монастырских, монахов и даже сами настоятели достаточно свободно владели морской культурой, что значительно повышало эффективность использования судов и качество их постройки;

— наличие подробнейших описей создает реальную возможность для точного восстановления не только соловецкой (онежской) лодьи «вообще», но и конкретного судна, например, лодей «Св. Николай» или «Св. Филипп Митрополит», вплоть до размеров лага и цвета гаруса флюгарок.

Осуществленная недавно пробная эскизная реконструкция типичной соловецкой лодьи второй половины XVIII в. по описям Соловецкого монастыря во многом изменила наши представления об этом судне и прежде всего — его парусном вооружении, сформированные П. Богославским. Огромная энерговооруженность (длина грота-рея равна двум ширинам судна) сближают лодью XVIII в. с европейскими судами XV–XVII вв. Что это? Заторможенное влияние достижений европейского судостроения на оригинальный традиционный тип судна Русского Севера или результат его собственного развития? А может быть, это «замороженное» на Беломорье развитие одного и того же прототипа, быстро видоизменившегося на Западе?

Другими словами, либо мы признаем беломорскую лодью оригинальным типом традиционного судна, подвергшегося некоторым европейским влияниям, либо находим ему место в единой истории судостроения стран северо-западной Европы.

Морские документы Соловецкого монастыря склоняют нас ко второму решению поставленной проблемы, однако необходимы дополнительные аргументы и новые исследования.

Соловецкий вестник. 1993. № 14(79). С.4

Морозов Сергей Васильевич (1951–2001)

Выпускник восточного факультета ЛГУ (1974), историк, автор ряда работ по истории Русского Севера (в том числе книг «На Белом море, на Соловецких островах» (1998), «Тогда на Анзерском острове. Материалы по истории соловецкого отшельничества» (2000), «Постижение Соловков. Очерки и материалы» (2002)). С 1985 г. — сотрудник Соловецкого государственного историко-арихтектурного музея-заповедника, основатель Товарищества Северного Мореходства и соловецких юношеских Мореходных классов. Похоронен на Соловках.

Версия для печати